Моя маленькая, прекрасная сестра. Милое создание, гордо носящее фамилию Розье. Друэлла. -1-
Ты, наверняка, задумаешься, зачем мне писать тебе письмо сейчас, когда мы оба находимся в полной безопасности под сводчатым потолком Хогвартса. Что ж, я развею наши общие иллюзии: когда-нибудь мы будем видеться очень редко, и тогда я отправлю это письмо, чтобы ты поняла, наконец, как много для меня значишь сейчас. Тебе всего пятнадцать -2-, но ты уже стала такой взрослой. Ты ведь всегда хотела быть такой, помнишь? А я помню. Я помню, как ты ходила по нашему Поместью с высоко вскинутой головой, нетерпеливо отбрасывала с плеч длиные пряди светлых волос и презрительно морщила свой аристократический носик -5-, когда я играл с Лестрейнджем или Долоховым. Ты так хотела походить на мать и всегда отчитывала меня за разбитые коленки или порванную мантию. А когда мы над тобой подтрунивали, ты манерно закатывала глаза, заламывала руки и воклицала: "Мальчишки!" Наверное, когда ты будешь читать это письмо, ты невольно рассмеешься и покачаешь головой, не так ли?
А помнишь семейные вечера в каминном зале? Мы тогда собирались всей семьей: отец читал нам сказки Биддля, мать всегда что-то вязала, я играл возле огня, а ты сидела рядом с папой, прижимаясь к нему и утыкаясь носом в его плечо. Мы тогда были детьми и ссорились изо всяких мелочей... и все же оставались семьей. Мы всегда были рядом, хотя многим казалось, что мы абсолютно разные. Как две стороны одной монеты. Ты никогда не опаздывала на ужин, в отличие от меня. Отец всегда пытался меня отчитать, а ты злорадно фыркала в салфетку, стараясь скрыть смешки за покашливанием.
И все же, ты бы не была Розье, если бы была холодной и эгоистичной стервой, не так ли? Ты всегда умела любить всем сердцем и гореть-гореть-гореть, словно яркий огонек на кончике волшебной палочки. Мы были живыми, помнишь? Настоящая семья... со своими страхами и горестями, со своими мечтами и радостями. Ты всегда просила меня взять поиграть с нами, а потом очень сильно обижалась, когда я отказывал, хоть и скрывала все под маской презрительности и равнодушия. Я хотел бы попросить у тебя прощения за те годы, ведь ты - единственное, что у меня останется после смерти нашей матери. Наверное, это прозвучало слишком грубо, но сейчас я уже понимаю, что это неизбежно. Я прошу у тебя прощения за то, что когда-то не уделал тебе должного внимания, играя со своими друзьями.
Но ведь мы все равно были счастливы, так? Помнишь, я уступал тебе право водрузить звезду на самую верхушку рождественской елки и всегда оставлял тебе последний кусок нашего любимого пудинга? Я понимаю, что гордиться этим бессмысленно. Это всего лишь попытка оправдаться, хоть как-то дать понять тебе, как много ты для меня значишь...
Я помню, как ты расстроилась, когда мне пришло письмо из Хогвартса. Ты не хотела меня отпускать, просила меня уехать на следующий год, вместе с тобой, но я все равно уехал. Я помню, как ты плакала тогда на перроне, как Лестрейндж сказал что-то обидное в твою сторону, а я не защитил тебя перед ним. Поезд уезжал, а мое сердце сжималось от боли и тоски, разрывалось на части от неудержимого желания закричать: "Остановите поезд! Там осталась моя сестра!" Но я этого не сделал. Я сидел тогда в вагоне Хогвартс-Экспресса и задумчиво глядел в окно, пытаясь хоть как-то сдержать бушевавшие внутри эмоции. Ты, конечно же, этого не можешь знать (я никогда не говорил тебе), но я тогда все же не сдержался, и рассорился с Лестром. Наверное, весь Хогвартс запомнил ту драку в коридоре вагона. Он все никак не мог понять, почему я так злюсь. Сейчас, наверное, уже понял.
А на следующий год ты сама поехала в Хогвартс и поступила на Слизерин -3-. Я был горд тобой. До беспамятства, до безрассудства. Только за один предыдущий год между нами выросла пропасть, мост через который я пытаюсь построить вот уже пять лет -3- твоего обучения. Ты раздражаешься из-за того, что я все время возникаю рядом, когда ты пытаешься строить отношения с мальчиками? Не отнекивайся, я знаю, что тебя это бесит. Но, глупая, я ведь всего лишь стараюсь оградить тебя от того, чтобы ты не попала в дурную компанию. Я ведь действительно беспокоюсь за тебя, Дрю! Сейчас ты встречаешься с Сигнусом Блэком. Мне кажется, что он неплохая партия для тебя, и я одобряю ваши отношения. Ты же видишь, что я почти не лезу в твою жизнь, хоть и думаешь, что это только от количества проблем, свалившихся на меня за последний год. Ты стараешься мне помогать, но у тебя в этом году СОВ, и времени не хватает. Быть может, я дурак, но мне кажется, что сейчас мы снова становимся близки, как раньше, что ты тоже стала делать шаги в мою сторону. Это правильно, нам сейчас необходимо держаться вместе.
Ты всегда была умнее меня, да и интуиция у тебя работает лучше. Ведь ты все-таки девушка - нежное и ласковое создание природы, которое следует оберегать. Я надеюсь, что когда придет время, я передам заботу о тебе тому человеку, который действительно сможет потакать твоим слабостям. Я бы очень хотел повести тебя когда-нибудь к алтарю, раз этого не сможет сделать отец...
Отец. Ты ведь знала, что он погибнет, так? Когда он аппарировал в последнее наше совместное Рождество, ты уже все знала и все понимала. Я помню, как полтора года назад ты прижалась к нему, совсем как в детстве, внимательно слушая военые истории и вдыхая запах, исходящий от его мантии. Как будто пыталась запомнить, как от него пахнет. Я тогда не понял этого твоего порыва, а теперь понимаю. И ты совсем не плакала, когда пришло известие о его смерти, только стояла белая, словно из тебя выкачали всю кровь, будто не верила в случившееся. И ты помогала мне организовать похороны, ухаживала за матерью, молча, не проронив ни звука, ни слезинки. Но я знаю, что по ночам ты до сих пор плачешь в подушку, хотя на людях ничем не выдаешь своей скорби. Я тоже так делаю. Потому что людям не нужно знать, что творится у нас в душе - эту боль мы можем разделить лишь друг с другом.
Я люблю тебя, Дрю. Люблю твои нежные светлые локоны и прекрасные голубые глаза, в которых поселилась немая тоска. Люблю твой задорный смех и презрительную усмешку, когда мимо проходит какая-нибудь грязнокровка. Ты всегда была похожа на красивую фарфоровую куклу, которую хотелось оберегать от малейших колебаний воздуха и грубых рук. И несмотря на свою кукольную внешность, ты всегда была живой. -5-
Я не знаю, как сложатся наши с тобой жизни, но я хотел бы, чтобы ты всегда помнила обо мне и тех годах, которые мы прожили вместе.
Твой любящий брат, -6-
Колин Розье.
